Как началась ваша любовь к гитаре?
— Я впервые взял её в руки в 15 лет. Тогда как раз было рок-движение в Советском Союзе, в Новосибирске, в частности, очень активное. В то время начинали такие группы как «Путти», «Калинов мост», «Гражданская оборона», «БОМЖ». Свобода слова уже была. На фоне этого я, как только появилась возможность, играл на гитаре три аккорда, пытался заниматься творчеством. Это всё на волне самиздата, андеграунда, рока. А джазовую гитару впервые услышал в наушниках у знакомого, когда вернулся из армии. И, как говорится, любовь с первого взгляда — забыл про рок.
В рокерской юности мне казалось, что современное искусство должно разрушать старое, чтобы освобождать место для нового. И только джаз дал мне понять, что искусство должно созидать.
Вы самоучка?
— Такому сложно научиться самому. Я сразу начал искать преподавателя. Полгода пытался по самоучителям сыграть блюз, но понял, что это невозможно, и нашёл педагога в городской школе искусств №29, где сейчас сам работаю. Я быстро понял, что джазовой гитарой заниматься очень сложно. Это не как в классике: есть определённые традиционные направления, и ты представляешь, кем станешь, куда будешь двигаться. А в современной музыке, не только в джазе, — сколько людей, столько и точек зрения, направлений.
Я учился в школе искусств, потом в музколледже и университете, но при этом в какой-то степени самоучка — потому что современный музыкант должен сам определять себе горизонт и пути его достижения. Безусловно, у старших товарищей берёшь многое, заимствуешь, спрашиваешь. Но если ты выбрал этот путь, то должен сам за себя отвечать.
Когда поняли, что хотите посвятить музыке всю жизнь?
— Это было ещё в армии. Я неплохо рисовал, и мне поручили оформить комнату. Я взял на себя смелость написать несколько картин, каждую величиной со стену.
Помню, была какая-то боевая тревога, все всё побросали, давай надевать каски, бронежилеты, хватать автоматы, куда-то бежать в мороз. И я туда же. Они говорят: «Стой! А картины кто рисовать будет?!». И я понял, что буду заниматься в жизни только творчеством. Это свобода.
Сейчас некоторые джазовые концерты проходят в камерных залах. Например, так выступает коллектив «Сибирский диксиленд». Как вы относитесь к такому, не стесняет ли это музыку?
— Диксиленд — это музыка улиц, её нужно воспринимать вживую, а не через трансляцию усилителей, акустику зала. А вот о гитаре такого не скажешь. Её страшно выносить из помещения, потому что любое дуновение ветерка может нанести ей ущерб.
В знаменитом фильме «Одержимость» показан довольно жёсткий метод преподавания: педагог может оскорбить ученика, унизить, наказать. Как вы относитесь к такому методу?
— Слава богу, таких наставников я в жизни не встречал. Но знаю и на своём примере, и на примере других музыкантов, что иногда годы проводишь в состоянии одержимости, когда не можешь спокойно жить, не выполнив свои внутренние задачи. У меня такое было.
В интервью 2018 года вы сказали: «За новосибирский джаз я не могу говорить — не считаю себя его частью». Что такое новосибирский джаз и почему вы не причисляете себя к нему?
— Новосибирский джаз для меня — это определённый мэйнстрим с конца 80-х, к которому относятся последователи и соратники Игоря Дмитриева, величайшего российского пианиста, на мой взгляд, и мощного педагога. Могу назвать имена: Татьяна Сиднева, Юрий Васильев, Виктор Быков, Дмитрий Оверченков. А ещё преподаватели Новосибирского музыкального колледжа: Михаил Панарин, Евгений Серебренников, Наталья Соболева и многие другие, не менее замечательные. Сибирский Диксиленд с Балахниным и Кирпичёвым. Это эпоха, помноженная на географию. И поэтому я, хоть и из Новосибирска и играю джаз, но в том месте и в то время я был лишь зрителем.
В том же интервью вы рассказали про свою гитару, которую ласково называете Буратиночкой. Вы до сих пор играете на ней?
— Да, дай бог ей здоровья и долгой жизни. Конечно, задумываюсь о чём-то более интересном. Как любому музыканту, мне хочется пробовать разные инструменты. Всё-таки гитара, как рука, — хорошо, когда она тебя устраивает, и ты о ней не думаешь.
На ваших квартирниках царит удивительная атмосфера: под звуки джаза выходит из зала мужчина и читает «Гой ты, Русь, моя родная» Есенина. А пожилые женщины передают друг другу бумажки с от руки написанными собственными стихотворениями. Как получилась такая душевность?
— Сообща. Три года назад идею предложил Александр Симушкин, который тогда был сотрудником Новосибирской государственной областной научной библиотеки (НГОНБ). У него была галерея JUZZIUM — из-за пандемии её пришлось закрыть. Там выставляли и продавали картины сибирских художников, тут же можно было проводить маленькие концерты. Наверное, именно Симушкин придумал эту душевную атмосферу в своём заведении, а потом перенёс её в библиотеку в отдел искусств. Его руководитель Людмила Бердникова, она куратор квартирников, которые предложил Симушкин. А мы влились в эту тему и начали развивать.
Изначально квартирники — это беседы и чаепития, отсюда вся душевность и появилась. Потом мы увидели, что люди сидят и не едят, что этот стол ни к чему. Появился «Дом да Винчи» — уникальнейшее место, руководитель которого — Анна Галеева, юная девушка с массой зрелых идей. Всё перенесли в «Дом да Винчи» и приобрело такой вот формат. Мы стараемся людей раскручивать на общение. Были моменты, когда я приносил с собой тексты и просил читать. Многие делают это так, что после даже не получается сразу играть, нужно в себя прийти, эмоции в порядок привести.
Каких исполнителей вы можете посоветовать послушать, чтобы максимально прочувствовать эстетику джазовой гитары?
— Менее известных музыкантов, которые откроют новые грани. Тех, кто вдохновился происходящим 100 лет назад и спроецировал на наше время, приложив современный опыт. Сейчас это движение держит джазовую гитару в авангарде музыки. Это Джимми Бруно, Джек Уилкинс, Ховард Алден и многие другие.
Читайте нас в Telegram!
Напомним, новосибирский депутат записал песню в честь Дня города.
